…Выступая на каком-то митинге, величайший физик нашего времени, отдавшая науке самое дорогое, госпожа Елена Боннэр прилюдно заявила: «Этот августовский день — был не просто днём, но целой эпохой, за которую пройден неимоверно большой путь к подлинной демократии. Но давайте не будем обманывать себя словесной игрой! Если мы говорим, что КПСС должен (так в тексте) ответить за все свои преступления, то мы говорим, что к суду надо привлечь не только верхушку КПСС, а всех, кто повинен в нынешнем состоянии страны, — всех! все эти миллионы коммуняк, всех этих рабочих, колхозников, учителей, которые трудом и по?том строили эту страшную тюрьму, эту постоянную угрозу цивилизованному миру!»
Удивительно… но дарагие масквичи ей хлопали.
читать дальше
Вместе с ней выступали новый посол США в СССР Роберт Страус («американский народ и американское правительство с восхищением следили за защитой Российского Белого Дома»), вице-мэр Москвы Лужков («но теперь уже всё в наших руках! Главное — надо брать в свою собственность завод или предприятие, надо захватывать магазины, надо брать на себя землю… хозяевами жизни надо становиться!»).
Судя по заблестевшим глазам толпы, призыв нашёл горячий отклик. Быстрее, а то другие успеют хапнуть!
…В этот час толпы людей (?) сгустились у зданий партийных органов… Охлос, ещё вчера трепетавший при виде партработника («Партбилет на стол положишь, сволочь!»), — теперь готовился взять реванш.
Но… настоящих партработников ОНИ всё так же трепетали! Нормальный коммунист, от станка или от сохи, вовсе не был кисейной барышней, мог мещанина и в рыло благословить…
А уж слушатели ВПШ из зарубежных компартий, те вообще… некоторые были совершенными отморозками! Например, Ильич Санчес, который широко известен Шакал… бывший студент Университета Дружбы Народов. Достойный наследник ИККИ!.. Кто не помнит такую контору — поясню, что это Третий Коммунистический Интернационал…
Поэтому гнев демократической толпы обрушивался — совершенно для толпы безопасно — на девчонок из машбюро, на тёток из сектора учащейся молодёжи, на престарелого дедка из отдела военно-патриотического воспитания…
Они шли сквозь крики и улюлюканье толпы, ежесекундно ожидая расправы.
Озверевшая толпа окружала их — и уроды плевали в лицо, швыряли в них грязью…
Каждый из присутствующих считал своим долгом их унизить, оскорбить… Особенно усердствовали демократки! Из их гнилых уст сыпалась такая похабщина, что было впору уши зажимать.
С особенным наслаждением интеллигентские фурии копались в сумочках несчастных машинисток, секретарш, стенографисток — показывая содержимое гогочущей толпе.
Вот жирная, с одутловатой пропитой мордой потомственной алкоголички пьяная с утра (с утра ли? а не с вечера?) бабища подскочила к высокой, статной молодой женщине…
Вырвала из рук сумку, мигом распотрошила… полетели наземь какие-то бумажные свёртки. Бабища поддела их ногой — брызнули соком свекольные котлетки…
— Подстилка коммунячья! Они объедаются, а у нас на водку не хватает!! Убить тебя мало!
Секретарша без страха смотрела на беснующуюся толпу, сказала тихо:
— Ну, убейте. Если от этого легче станет! Подумаешь, останутся без матери-одиночки две девочки-близняшки…