Убили, значит, Бориску-то нашего, — сказала официантка.
— Какого Бориску, Оксана? — спросил майор. — Я знаю двух Борисов. Один служит у прапорщиком в соседнем участке и как-то раз по ошибке выпил бутылку жидкости для ращения волос; а ещё есть Борис Моисеев, тот, что поет, как дерьмо. Обоих ничуточки не жалко.
— Нет, Немцова Бориску, убили. Того, что с молодыми блядешками все время гулял, экс-губернатора кучерявого …
— Вот ни хрена себе! — вскричал майор. — А где это с господином либералом приключилось?
— У Кремля его укокошили, господин хороший. Из револьвера. Шел он со своей девкой из кабака, в 12 ночи по мосту…
— Скажите на милость, Оксаночка, ночью из кабака у Кремля! Конечно, такой барин может себе это позволить. А наверно, и не подумал, что ночные прогулки с девками могут так плохо кончиться. Да ещё около Кремля!
— Какого Бориску, Оксана? — спросил майор. — Я знаю двух Борисов. Один служит у прапорщиком в соседнем участке и как-то раз по ошибке выпил бутылку жидкости для ращения волос; а ещё есть Борис Моисеев, тот, что поет, как дерьмо. Обоих ничуточки не жалко.
— Нет, Немцова Бориску, убили. Того, что с молодыми блядешками все время гулял, экс-губернатора кучерявого …
— Вот ни хрена себе! — вскричал майор. — А где это с господином либералом приключилось?
— У Кремля его укокошили, господин хороший. Из револьвера. Шел он со своей девкой из кабака, в 12 ночи по мосту…
— Скажите на милость, Оксаночка, ночью из кабака у Кремля! Конечно, такой барин может себе это позволить. А наверно, и не подумал, что ночные прогулки с девками могут так плохо кончиться. Да ещё около Кремля!